Охота

Выдох. Копьё пронзает шею двухметрового бугая. Брызги крови блестят в свете факелов. Вдох. Выдох. Он оседает, стекленеющие глаза смотрят куда-то вдаль. Сольвейг упирается ногой ему в грудь, толкает, освобождая своё оружие. Вдох.
Лишь один звук за спиной. Шаг. Выдох. Наконечник копья с тихим свистом очерчивает дугу у её ног, взмывает вверх и указывает на нового противника. Он шагает в сторону, копьё следует за ним. Вдох. Наконечник направлен прямо в его сердце, прикрытое лишь мышцами, да лапой шкуры волка, покрывающей его голову. Выдох. У него в руках двуручный топор. Она помнит - подобный был у её отца. Вдох. Она узнаёт узоры на топорище. Никаких сомнений.
ОДИН! — вырывается из её груди. Копьё устремляется к цели. Противник отбивает удар играючи, скалит зубы. Его глаза желты, будто волчьи. Вдох. Рывок в сторону. Топор ударяется в землю там, где она только что стояла. Выдох. Сольвейг видит туман, застилающий глаза парню. Слюна стекает с его зубов. "Волк". Вдох. Этот запах шкуры, как собачий, только чуть острее. Весь мир сужается до одного человека, и медведь приходит за ним. Сольвейг выпускает его, принимает, понимает. Нет нужды следить за дыханием, окружением, оружием. Зверь знает всё сам. Удар, удар, блок, перехватить топор рукой, пнуть в колено, перекатиться, ударить. Она опирается на копьё, рывком выпрямляет спину. Запах крови пьянит. Он шагает вперёд, бьёт снизу, потом сбоку. Её копьё прорезает шкуру около его уха, топор оставляет ей царапину на предплечье. Нырнуть вперёд, ударить его древком по ногам. Он падает. Брызги крови на снегу. Сольвейг напрыгивает на врага, вонзает копьё снова и снова, пока он не перестаёт дёргаться.
Она опускает пальцы к его ранам, рисует кровью волка руну на своей щеке. Шаг назад, пол оборота. Медведь вместе с ней победно рычит. Ветер меняется. Вдох. Они чувствуют запах вепря. Она скользит по снегу, но слышит хруст сотен костей под ногами. Выдох. Круг факелов остаётся позади, деревья смыкают кроны над ней. Зверю не утолить свою жажду, но охота близится к завершению. Вдох. Выдох.

***

Ингольф остановился, перехватывая копьё. Повёл носом, прислушался. Звук пары ног, скрип ремней. Человек явно не скрывался, но и не издавал лишнего шума. Звуки приближались: вероятно, тот, кого Ингольф уже окрестил добычей, хочет заглянуть в эту рощицу молодых елей. Что-же, его ждёт весьма неприятный сюрприз. Здоровяк, а звучал он именно так, начал продираться сквозь колючие ветки. Неразборчивая ругань. Пора.
Ингольф в прыжке бьёт на звук, попадает в шею. Только отточенные инстинкты позволяют его жертве остаться в живых. Кровь заливает его шею, и непонятно, смертельна ли рана. "Придётся потанцевать" - бормочет себе под нос Ингольф, оглядывая противника. Плотный, но лёгкий доспех, двуручный топор с замысловатой резьбой на топорище. Удивлённые глаза, встретившие его взгляд. "Они всегда удивляются". Волчье проклятие - так сказал знахарь, отправляя охотника в изгнание. Волчий дар - считал сам Ингольф, ведь в конце концов именно благодаря ему он оказался в Вальхалле.
Здоровяк шагнул вперёд, прерывая его раздумья, взмахнул топором, будто примеряясь. Дать бы ему истечь кровью, была бы уверенность в его скорой кончине. Зрачки привычно сужаются, мысли уходят, оставляя место инстинктам. Ложный выпад, удар, финт, удар. Ингольф держит наступающего противника на расстоянии, отходит мелкими шагами. Колючие ветки скользят по плечам. Проход узкий, но это не мешает здоровяку размахивать топором. Свист лезвия, затем удар о копьё, снова и снова. Он не пропускает ни одного удара, и Ингольф начинает бояться: что, если сегодня добыча -он, что, если... 
Нога предательски задевает корень, он теряет равновесие. Сжимаясь в падении, Ингольф слышит свист топора, инстинктивно выкидывает копьё перед собой. Лезвие топора встречается с древком ровно тогда же, когда и его затылок с землёй. Перед мутными глазами топор медленно, будто время остановилось, перерубает древко копья. Ингольф хватает ртом воздух, время возобновляет бег. Копьё выдержало, пусть и непригодно более. Взмах рукой, и здоровяк теряет равновесие, топор выскальзывает из его руки. Ингольф не думает. Молниеносным броском валит противника на землю, вгрызается ему в горло. Горячая кровь стекает по подбородку, языком он чувствует угасающее биение жизни.

Когда оно стихает, Ингольф откатывается от жертвы, лежит, восстанавливая дыхание. Придётся уходить отсюда, ведь вепрь избегает запаха крови. Охоту необходимо завершить. Копьё спасло ему жизнь, но более ни на что не годно. Он взвешивает в руках топор — тяжеловат, но в меру. Ветви елей скрывают окровавленное тело. Теперь, когда к Ингольфу вернулась способность размышлять, он припоминает, что уже видел убитого им воина. Их было четверо, принесли их в Вальгаллу совсем недавно. Тем страннее, что он был один. Его размышления прерывают звуки ударов. Впереди, сквозь деревья, проглядывает огонь, оттуда же доносятся и звуки. Бесшумно продвинувшись вперёд, он останавливается на границе освещённого пространства. В круге факелов сошлись в смертельном поединке двое. Лучшие бойцы, судя по десятку трупов, лежащих на испачканном кровью снегу. Двухметровый воин в татуировках, и яростная блондинка, теснящая его. Ингольф скалит зубы, выступая на свет. Зрачки сужаются, волк идёт убивать.

***

Айрест Старейшина наконец перестал смотреть вслед своей дочери, и обратил взор на Эдрика. Да, потребуется ещё какое-то время, чтобы он перестал воспринимать мальчишку как «всего лишь ученика шамана» .В конце концов, именно благодаря Эдрику его приёмный сын присоединился к ним в Вальхалле. Иначе гнить бы его телу в Ётунхайме. Трижды. Парень содрогнулся, вспомнив и свою собственную смерть, эту жуткую боль, сковывающую живот, оперение стрелы...
«Нечего бояться, я теперь силён, и сам Один впустил меня сюда». Эдрик смело глянул Старейшине в глаза. Он ожидал увидеть там многое, но только не отвращение. Ах да, всё дело в воине с волшебным мечом, что догорал в паре шагов. Сигмар, тан клана Ветра. Тот, кто убил Урифа — приёмного сына Айреста.

— Старейшина, слышал ли ты когда-нибудь о клане Ветра?
— Нет. И мне неинтересно.
— Это их последний тан. Был.
— Ты лишил нас хорошего боя, Эдрик.
— Но мы уже в Вальхалле. И потом....
— Тебе не понять воина! - рявкнул Айрест.
Эдрик усмехнулся. Повёл рукой, будто ткачиха, тянущая нить из станка. Налетел порыв ветра, а значит он теперь невидим даже для человека, который правил кланом столько, сколько Эдрик себя помнил. Отойдя на пару шагов, он наблюдал, как Айрест недоверчиво ткнул рукой туда, где только что стоял новоявленный шаман, выругался, плюнул и направился в том же направлении, куда до этого ушла Сольвейг. Бедняжка не выдержала зрелища: знатный воин катается по траве, обжигаясь об несуществующее пламя. Видимо, ей стыдно даже копьё всаживать в чужую победу.
Парень ногой разровнял небольшой клочок земли. Вынул руны из поясного кошеля, кинул. Медведь поверх волка. Волк, закрывающий воина. Отец Богов. Последние руны приковали к себе внимание. Звук шагов, хлопанье крыльев. Карканье ворона. Двух воронов. Эдрик не мог пошевелиться. Шло бесконечно долгое мгновение. Чёрное перо медленно упало на рунные камешки.

***

Видение, как обычно, пришло, пришло внезапно. Вот Сигмар идёт по лесу, и вот уже вместо деревьев заходящиеся огнём стены. Он поднимает голову, но вместо неба лишь потолок, который, как ему известно, вот-вот обрушится. Длинный дом тана, его дом. Сгоревший вместе с ним и его семьёй несколько поколений назад. Дверь сотрясается от ударов топоров. Он знает - там четверо, один из них с щитом. Два меча, три топора. Сотни раз одно и тоже, Сигмар уже запомнил, куда они рванутся, когда высадят дверь. Он убил всех четверых, чем и заслужил своё место в Вальгалле, а заодно и эти непрекращающиеся видения.

Но сегодня что-то не так. Сегодня он учуял запахи. Смола, пузырящаяся на стенах. Дым, клубами заполняющий пространство у потолка. Сгоревшая плоть его дочери, которую он оставил уже мёртвую. Холодная сталь. Он наклоняется к телу своей жены, разжимает её ещё тёплые пальцы. "Прощай, Хельга." Рукоять родового меча клана Ветра приятно ложится в ладонь. Этот меч его по праву, и пришло время напоить его кровью. Но почему же изменилось видение?

Треск ломаемого дерева. Дверь вместе с куском стены влетает внутрь помещения, и падает на очаг. Искры, дым. Огонь вспыхивает ярче. Сигмар кричит: "Нет! Всё было не так!". Сквозь пламя он видит, что за дверью нет привычных четырёх воинов. Он видит юнца, худого и бледного, в расшитом рунами плаще. Опираясь на посох, парень делает два шага внутрь. "У тебя был красивый дом, Сигмар". Усмешка на его лице приводит воина в ярость. Никто никогда не смеет так разговаривать с таном целого клана. Сигмар запрыгивает на лавку и идёт на незнакомца. Это лицо ему не знакомо, но тану клана Ветра почему-то кажется, что он убил друга этого шамана. Тот направляет посох на Сигмара, и глаза его не предвещают ничего хорошего.

***

Уриф Чёрное Перо вложил меч в ножны и поднял с земли посох. Он не переставал удивляться — на обработанной чьими-то руками резной палке были живые листья. Он попробовал оборвать один, но безрезультатно. Прошёл вперёд, аккуратно наступая на невесть откуда взявшиеся на протоптанной тропинке побеги. Где-то в стороне Сольвейг, громко ругаясь, срезала корни, опутавшие её ноги. Уриф опёр посох на камень, взял за шкирку валяющегося рядом Эдрика, поставил на ноги.

 — Это что? — указал он себе за спину.
 — Ель. Дерево такое. Вечнозелёное. В травничестве не применятся. — ответил ученик шамана.
 — И откуда оно здесь взялось?
 — Я его вырастил. С помощью посоха.
 — А почему ветви этой ели в крови и ошмётках?
 — Я его вырастил прямо внутри человека. — лицо Эдрика не изменило выражения, будто он говорил об обыденной вещи.
 — И полетел ты головой в этот камень потому, что человек был к тебе слишком близко?
Эдрик молча отряхивал свою мантию. Айрест помогал дочери выпутаться из предательских растений. Охота на вепря обещала стать весьма интересным развлечением.

Уриф повернулся в ту сторону, откуда все они пришли, к Залу Вальхаллы, скрытому за деревьями и кустарником. Оттуда приближался человек. Ещё издалека стало понятно, что меч богато одетого воина — необычный. Воздух дрожал вокруг клинка, и чем ближе подходил незнакомец, тем сильнее ощущался ветер. Уриф вытянул меч из ножен. Прошептал короткую молитву Тору. Его лицо озарилось заревом огня, охватившего его клинок. Противник, не выказав ни малейшего удивления, продолжал идти вперёд.

 —Один на один. Не вмешивайтесь.

***

Один отвёл свой единственный глаз от Мунина, сидящего у него на плече. Со скалы, на которой он стоял, открывался прекрасный вид на поляну, которую избрал для отдыха вепрь. Дева с копьём, о сегодняшних приключениях которой поведал Отцу Асов ворон, только что вышла из леса. Пусть завершает охоту. В Рагнарёк понадобится каждый воин.